Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет… - Роман Борин

Наверняка кому-то из них, а может быть и всем разом, зрелище показалось продолжением сна, перешедшего в дурную фазу. Лишь когда плоскодонные лодки с бортов кораблей начали часто хлопать о воду, стражники засуетились. Истошно завопили боевые трубы. «Тревога! Нападение варваров с моря! Тревога!» – бьющая по нервам фраза понеслась от здания к зданию, сливаясь в сплошной мрачный гул. На берегу вскоре неуклюже заскрипели катапульты – со звоном начали плюхались в воду, поднимая каскады брызг, камни размером с конскую голову. Береговая артиллерия Ланнорасса успела произвести больше двух десятков залпов, прежде чем пришельцы десантировались, однако всего лишь один из выстрелов нанёс им урон, свалившись на головы воинам и расколов на части плоскодонку. Тысячи же остальных врагов, достигнув берега, спрыгнули с лодок и, вспенивая воду, лавиной хлынули на отмель бухты. Жидкий заслон из копейщиков, пращников и лучников Ланнорасса был смят в одно мгновенье.

Столкнувшись лицом к лицу с умелыми, сильными и свирепыми бойцами, стражи Ланнорасса испытали истинно животный страх. К тому же они не сумели собраться под знамена и включиться в битву организованной силой – не прошло и часа с начала неожиданной атаки, как вторженцы овладели городом.

Гарнизон и больше половины населения были безжалостно вырезаны в первые же минуты нападения. Без особого труда проникали враги в дома и храмы, без лишних колебаний наводя там кровавый порядок – спастись успевали лишь самые отчаянные, изловчившиеся вовремя спрятаться либо, вымазавшись кровью погибших, притвориться убитым.

Также внезапно, как и появились, «обернувшиеся плотью человека демоны морских глубин» ушли из умывшегося кровью города. Затаившиеся горожане слышали, как ещё примерно час шум расправы затихал, пока не прекратился совсем. А ещё через четверть часа заваленные трупами улицы Ланнорасса наполнились приглушённым шелестом башмаков. То испачкавшиеся кровью горожан вторженцы возвращались в бухту.

Солнце едва поднялось над горизонтом, озарив новоявленное кладбище, когда, вспенивая воду мощными ударами вёсел, армада артаков двинулась в море. Правда, никто из оставшихся в живых этого увидеть не мог: те, кто затаился в городе, до самого вечера не рискнули в своих убежищах даже пошевелиться…

Ни одно здание почти вымершего Ланнорасса практически не пострадало. Более того, уцелевшие горожане с удивлением обнаружили нетронутой всю утварь, все драгоценности, весь домашний скарб (за исключением отдельных горшков и раковин, которые в суматохе неумышленно разбили). Это казалось невероятным! Уничтожить почти всех жителей и ничего с собой не взять! По глубокому убеждению граждан Цивилизации, такого просто не могло случиться. И все же факт оставался фактом: неведомый враг воровским образом ворвался в богатейший город вовсе не для того, чтобы отнять всё лучшее у его обитателей, не с целью сделать их своими рабами. Он пришёл, чтобы истребить людей. Домашних животных: кошек, собак, прирученных обезьян, коз и лошадей – ни одной бессловесной твари артаки не тронули. Только людей, не обойдя «вниманием» и младенцев. Всех, до кого дотянулись руки…

…Они всегда вторгались неожиданно, никого ни о чем не предупреждая и не выдвигая никаких требований. Просто вдруг у берегов того или иного города внезапно появлялись корабли – высокобортные, быстроходные, страшные и в невообразимом количестве. Ни с какими другими кораблями спутать их было нельзя: минотавр с оскаленной пастью, от одного лишь вида которого любого жителя Побережья начинало тошнить, красовался исключительно на парусах артаков, народа абсолютно не понятного, чуждого и ненавистного гражданам Цивилизации. И драконья голова, отвратно сидящая на мерзкой чешуйчатой шее гигантской птицы на носу, принадлежала только кораблям артаков.

Безжизненно взирая с носа каждого из них,она похлопывала хищно пастью,когда корабль вздымался на волнах.

В принципе, флот артаков можно было различить ещё с такого расстояния, когда и драконьи головы, и морды плотоядных быков в слепящих лучах солнца будто терялись. Никто не ходил по морю развернутым строем – только они.

Никто из жителей Цивилизации не ведал, где находится страна артаков и чем занимаются, какую жизнь ведут её хозяева в то время, когда мужчины отдыхают от военных походов. Неизвестно было также, умеют ли артаки создавать что-либо кроме превосходного оружия, коим они всенепременно побеждали всех подряд, и сами ли они его умеют ковали.

После того как эти монстры начали вторгаться в пределы Побережья, нашлись в Цивилизации и люди, которые, попав однажды к артакам в плен, сумели каким-то чудом возвратиться домой. Отвечая на вопросы любопытных, отдельные из них говорили, будто у артаков вообще нет никакой страны и они не имеют семей, даже и уродливых, с рабскими отношениями внутри них.

По большому счёту, тема артаков в Цивилизации находилась в ряду едва ли не запретных – обсуждали её крайне неохотно, а того, кто в компании навязчиво пытался завести вокруг неё беседу, резко осаждали. И если человек не унимался, прекращали с ним какие-либо контакты.

На рынках и других торговых площадях предполагаемую жизнь артаков обсуждали также нечасто. На долгое время о ней вообще забывали, будто столь могучих завоевателей и вовсе не существовало. Но, когда разговор о них всё-таки заводился, вопросы по поводу демонов звучали самые разные. Например, если у искусно убивающих нет жён и детей, то каким образом они восстанавливают численность своей армии – ведь в битвах артаки погибают также, как и их противники? Далее, от какого народа произошли эти свирепые бандиты, которых никогда никто не видел без доспехов? И все ли в их войске мужчины? Не потому ли они начисто бреют свои бороды, что в их рядах плечо к плечу стоят и бабы? А если у артаков есть и жёны, то почему никто не видел их детей?

Впрочем, беседы о происхождении и образе жизни артаков всегда проходили на уровне сплетен и домыслов – серьёзные люди относились к ним как к пустой болтовне. Умных и влиятельных граждан Цивилизации больше беспокоило другое. Например, почему столь страшный и коварный враг, предав мечу на Побережье множество селений, вторично не подверг удару почти восстановившийся в числе Ланнорасс?

…Из двадцати пяти тысяч жителей этого города торговцев в живых тогда осталось около двухсот человек, в основном зрелого возраста мужчины, десятка два из которых были рабами, а пятеро – наименее отважными воинами гарнизона.

Из женщин, к несчастью, уцелели в основном старухи. Способных рожать осталось в живых только шестеро, причем четыре из них оказались рабынями варварского происхождения, с севера.

Поначалу жители Цивилизации решили, что Ланнорассу пришёл конец. Если и удастся, мол, восстановить население хотя бы на треть, то, во-первых, на это уйдёт не меньше двадцати лет, а во-вторых, это будут уже не те ланнорасцы, поскольку родят и воспитают новых граждан города женщины из других мест, причём понадобится их довольно много. Да и где найти столько молодых и пышущих здоровьем женщин, которые по своей воле захотели бы переехать в Ланнорасс после происшедшего с ним? К тому же этим женщинам потребуются рабы и рабыни, ведь вынашивать под сердцем плод любви каждой из них пришлось бы ежегодно.

Оставшиеся в живых ланнорасцы подсчитали, что сокровищ их города хватит на покупку одной тысячи юных рабов и рабынь. В таком количестве они вполне сумели бы очистить город от трупов, но для создания приемлемых условий жизни иногородним роженицам их явно не хватило бы.

А чтобы количество сильных рабов, способных добывать пищу и делать другие необходимые в быту вещи, увеличилось естественным путем, потребовалось бы лет пятнадцать. Целая вечность. Если учесть, что за горами Побережья ожидают своего часа северные варвары, всегда стремящиеся поживиться плодами чужого труда, особенно жителей Побережья. Да и где гарантия, что артаки снова не ударят на Ланнорасс – на сей раз окончательно стереть его с лица вселенной?

Сомнения граждан Цивилизации не были беспочвенными. Но на призыв о помощи другие города откликнулись. Сотни и тысячи молодых семей, а также одиноких юношей и девушек из Ламитарра, Гондваллесса, Данара и Ольгонии изъявили горячее желание поселиться в домах убитых ланнорасцев и возродить в Ланнорассе нормальную жизнь. Больше всех людей Ланнорассу подарил Харид.

Хитрость жреца

Бородатый воин в бронзовом панцире, из-под которого выбивалась едва прикрывающая мускулистые бёдра туника, тяжёлой колотушкой бил в большой круглый гонг. Тревожный гул тянулся над людскими головами вниз по склону видного издалека священного холма, что возвышался в самом центре Харида. Молодые и в возрасте, взрослые и дети, мужчины со щитами и копьями в руках и прижимавшие к себе грудных младенцев женщины в молчании смотрели на жертвенник, белый постамент из мрамора, над которым высился кривой и чёрный рог величиною чуть не с человека.